Добавить сайт в закладки Вход для участников

МОЯ ВОЙНА.

Автор: Анна Васильевна Котенко-ветеран ВОВ,Герой Кузбасса

Кемеровское региональное общественное движение «Ветераны комсомола» продолжает публикацию воспоминаний о Великой Отечественной войне ее участников.
Сегодня делится своими воспоминаниями ветеран Великой Отечественной войны, Герой Кузбасса, Почетный участник Кемеровского регионального общественного движения «Ветераны комсомола» Анна Васильевна Котенко.

На встречах с учащимися и молодежью, мне нередко задавали вопрос о том, как было можно такой молодой пойти на жестокую войну. Я всегда отвечала, что принять такое решение мне было несложно, так как я была патриотом своей страны и понимала, что Родину нужно защищать. В раннем школьном возрасте я была пионером. В 7–м классе вступила в комсомол. Хорошо училась, занималась спортом. Даже не имея никакой военной подготовки, считала, что могу быть полезной на фронте. А путевку на фронт дал мне комсомол.

Комсомольцы в СССР – это передовая молодежь в хорошем понимании этого. Они хорошо учились, были активны в жизни, в общественных делах. Став взрослыми, трудились с полной отдачей сил, создавая и укрепляя могущество страны.

Комсомол – это великая созидательная сила для страны и воспитывающая людей сила!

Как удивительно устроена память. Она сама выбирает важные события, слова, чувства.

Моя война – это как альбом с живыми фотографиями, которые память четко отпечатала и навечно сохранила. Перелистываешь страницы, и десятков лет как не бывало.

К началу войны я окончила 2–й курс Кемеровского педучилища, мне было 17 лет. С началом учебы на 3–м курсе вместе с подругой–сокурсницей, обе спортсменки–лыжницы, решили пойти на фронт. Весь учебный год ходили с заявлениями в военкомат и просили отправить нас на фронт. Но нам отказывали, так как не было, да и сейчас нет закона об обязательном призыве женщин на военную службу.

Рядом с педучилищем и нашим общежитием находился эвакогоспиталь № 1230. Мы часто ходили туда с концертами или с новостями. Молодые ребята, раненые больные не раз говорили нам «не рвитесь на фронт, не девчоночье это дело». Но мы были упрямы.

К весне 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны сложилась тяжелое положение. Фронт все требовал и требовал пополнение. Тогда, в апреле 1942 года, Государственный Комитет Обороны принял постановление «О добровольном вступлении женщин в ряды Красной Армии».

В мае мы получили повестки.

Старые тополя у кинотеатра «Москва» были свидетелями нашего тяжелого разговора с отцом – солдатом гражданской войны. Словами «Папа, пойми меня, правильно, я ухожу защищать Родину» мне удалось преодолеть уговоры отца.

27 мая нас провожали.

День был теплый, солнечный. Утром, проходя мимо госпиталя, мы увидели, что все, кто мог, вышли из палат на улицу и выстроились вдоль забора, прощально махали нам, что–то кричали вслед, а может быть, кто–то и плакал. Такие проводы организовали те ребята, которые знали о нашем уходе. Мы были им очень признательны и благодарны. Они, как никто другой, понимали, куда мы уходили.

Поздним вечером эшелон с 270–ю девушками–добровольцами уходили на запад в самое пекло войны. Долго мы слышали плач провожающих. Ехали мы с песнями и с надеждой на скорую победу. Но пришлось задержаться на войне на целых 3 года.

Несмотря на то, что железная дорога была очень занята, нашему поезду дали «зеленую улицу». Ехал он очень быстро, останавливался только на больших станциях, на которых нас водили в столовую при вокзале.

В первых числах июня прибыли на станцию Купянск, восточнее Харькова.

Скрестившиеся в ночном небе лучи прожекторов, налет вражеской авиации недалеко от места нашего расположения никаких эмоций, кроме любопытства, на нас не произвело.

Война еще не проникла в наше сознание. На следующий день небольшую группу девчат отправили под Сталинград. Остальных зачислили в 7–й зенитно–пулеметный полк противовоздушной обороны и распределили по батальонам.

Сразу же, по прибытию нас в полк, всех мужчин из числа рядового и сержантского состава отправили в другие воинские части для более суровой службы.

Я попала в 3–й батальон и проходила учебную подготовку на станции Валуйки, недалеко от Купянска. Изучали все, что было на вооружении в полку: счетверенный пулемет «Максим», винтовку, гранату, телефонную связь. Самое же главное – учились различать в небе силуэты летящих самолетов своих и противника, узнавать их по звуку. У каждого звука самолета был свой голос. В 1942 году самолетов в небе над нами было много.

В учебном батальоне солдаты в гражданских платьях, так как обмундирование для женщин не было готово, принимали военную присягу. На присяге Юля Репкина (из Киселёвска) упала в обморок не от слабости и усталости, а от психологического напряжения и от волнения, вызванного торжественностью момента. Войну Юля прошла до последнего дня, получив от нее и отдав ей от себя все сполна.

Большое летнее наступление 1942 года на юге нашей страны гитлеровцы начали ударом на воронежском направлении. Перед началом наступления немецкая авиация бомбила армейские фронтовые тылы, железнодорожные узлы, через которых шло снабжение наших войск, бомбила Воронеж.

Началось отступление наших частей с юга. Началось и наше отступление. От Валуек до Алексеевки, километров 40, нас отвезли на машине–«полуторке». Оставили нас на ночлег в березовой роще, а машина вернулась за техникой. Рано утром немцы обстреляли рощу, и мы побежали. В дорожной пыли смешалось все: люди, кони, техника. Мы бежали полем, чтобы не быть смятыми конницей. Ноги хлестали спелые пшеничные колосья. Самолеты противника летали над нами на бреющем полете и стреляли. При подлете самолета мы падали, затем вставали и опять бежали. В такой обстановке мы разделились на две группы. Сопровождавшие нас воентехник и военфельдшер потерялись.

Поздним вечером наша группа оказалась у небольшого хутора в стороне от дороги. Дедушка показал нам направление дороги, по которой шло отступление. Когда мы вышли на нее, отступавших уже не было. Солдат–патруль сказал, что нас днем искали на машине с пулеметом. Мы отошли от него и легли возле дороги отдохнуть. С рассветом над нами на значительной высоте появился самолет противника «Фокке–Вульф–198» (самолет–разведчик рама). Мы выскочили и опять побежали. Впереди у дороги оказалась деревня, у которой мы встретились со второй группой девчат. Хотелось пить и есть, а у нас ничего не было. Однако нас выручил оставшийся у каждой сахар, который в учебке нам выдавали натурой. Все остатки мы собрали, и в деревне удалось поменять его на какие–то продукты. Не успели «позавтракать», как увидели движущуюся навстречу нашу «полуторку». Нам привезли и воду, и сухарики. Отступление продолжилось.

Вражеские самолеты нас и дальше преследовали. Поэтому комиссар батальона не в кабину сел, а встал на крыльцо машины и регулировал движение от преследовавших самолетов.

Похоже, что из отступавших здесь мы оказались последними, так как дорога была свободна. На пути проезжали горевшие города Россошь и Богучар. К нему мы подъезжали поздним вечером, были глубокие сумерки. На пути встречались небольшие группы людей с узлами, сумками, тележками, они покидали родной город. Небольшой деревянный город, казалось, весь горел. Улицы узкие, провода оборваны, было страшно, но мы проскочили. Утром прибыли на берег реки Дон к переправе. Мост деревянный, пропускная способность маленькая. У переправы оказалась большая очередь, а в ней все те, которые обогнали нас на пути отступления.

Спасая своих солдат в цветных платьях, наш комиссар немножко слукавил, сказал регулировщику на переправе, что пулеметчицы направлены на оборону этого моста с противоположного берега. Нас пропустили. Следует заметить, что здесь такого же по составу войска больше не было.

Наше отступление закончилось, когда мы прибыли на станцию Поворино Воронежской области и заняли оборону ее.

С Поворино мы начали вести отсчет окопов и землянок, вырытых руками девчат на дорогах войны. А сколько их было вырыто, одному Всевышнему известно.

В Воронеже в это время вели жестокие бои за родной город девушки–пулеметчицы 4–го зенитно–пулеметного полка, призванные в Воронежской и в соседних с ней областях. Полк имел потери. Поэтому в мае 1943 года наш взвод из 7–го ЗПП был передан на пополнение в 4–й ЗПП. Я стала командиром зенитно–пулеметного отделения, и присвоено звание «сержант».


В составе 4–го ЗПП мы обороняли станцию Грязи, а затем железнодорожный мост через реку Дон в Семилуках, вблизи Воронежа. Здесь при налете вражеской авиации была смертельно ранена Оля Канина. Огонь зенитных установок по самолетам противника был прощальным салютом умирающей пулеметчицы.

После освобождения Воронежской области летом 1943 года мы обороняли железнодорожные объекты на Курской дуге.

Массированными налетами на обороняемые зенитчиками железнодорожные объекты авиация противника стремилась нарушить связь наших фронтов с тылом. Но, встречаясь с зенитно–артиллерийским и пулеметным огнем, они не достигали успеха. Поэтому усилили свои налеты на наши военные эшелоны.

Перед войсками ПВО была поставлена задача организовать прикрытие эшелонов.

В августе 1943 года на станции Бахмач под Черниговом наш полк был поставлен на колеса. На один конец железнодорожной платформы ставили пушку малого калибра (это другая воинская часть), а на другой конец – наш в это время крупнокалиберный пулемет ДШК, 12,7 мм. В поезде одна платформа следовала впереди состава, за паровозом, а другая – в конце поезда. Когда при появлении самолетов противника мы открывали огонь, весь поезд был прикрыт огнем зенитных установок. Юнкерсы и Мессеры при налете на движущуюся мишень ни с чем уходили от огненных приветствий зенитчиков.

Днем и ночью, летом и зимой – у пулемета. Короткие часы отдыха – в вагоне–теплушке. У печки–буржуйки грелись, сушили одежду, на печке готовили себе пищу. За углем лазали в тендер паровоза. Воду набирали во фляги на станциях из водокачек для паровозов.

Ездили по дорогам Украины и восточных областей Белоруссии, станции Гомель, Орша. Почти всегда – через Киев с остановкой на станции Сортировочная.

Одна из немногих военных фотографий сделана как раз в такой момент. На станции Сортировочная встретились боевые подруги 4 ЗПП с двух воинских эшелонов. Все мы с загорелыми лицами, облезлыми носами и в выгоревших гимнастерках от постоянного пребывания на солнце.

Когда продолжительность стоянки поезда позволяла, нас группами отправляли на рынок, ходили мимо завода «Арсенал». Купишь, бывало, пирожок или семечки, и это был уже праздник.

В начале лета 1944 года, при возвращении с рынка, нас задержал военный патруль. Навстречу нам шли молодой лейтенант и 2 солдата. Мы, увлеченные разговорами, сознательно не поприветствовали его, старшего по званию. Нас задержали, привели в комендатуру, а коменданта не было. Лейтенант решил применить власть и заставить нас вымыть полы в комендатуре. Мы исполнять его желание не торопились. И тут появился комендант. Узнав о случившемся и познакомившись с нами, комендант сделал хорошее внушение лейтенанту, и нас отпустили.

Жизнь и службу на колесах я вспоминаю с особым волнением и тревогой. Это был самый трудный и сложный период. В любой обстановке ты у пулемета одна. Никакого графика дежурства не было, так как при движении поезда смены не дождешься, а останавливались поезда не на каждой станции. Кроме того, при движении по дорогам Украины приходилось вести заземление и за наземными щелями. Но с большой теплотой я вспоминаю о том, что двигателем всех воинских эшелонов был трудяга–паровоз. Его пронзительный и требовательный гудок «Откройте дорогу, я очень спешу» был слышен далеко–далеко, как нашего паровоза, так и встречного. Он и сейчас звучит в моей памяти, потому что слушала я его постоянно, около 9 месяцев. Сейчас красавец–паровоз стоит на пьедестале у «главных ворот» Кузбасса. Глядя на него, я с большой любовью вспоминаю тот паровоз военного времени, паровоз Победы.

Весь армейский быт, а жизнь на колесах особенно, заставляли вспоминать баню в Валуйках, когда мы побывали в ней перед принятием присяги. Баня была на удалении от вокзала. Во время этого «торжества» шла бомбежка совсем близко. Мы слышали этот грохот. Однако нам было все нипочем. Резонанс в бане хороший, и мы пели песни. Об этой бане мы вспоминали на встречах однополчан после войны, когда были еще молодыми.

А следующая баня была только в 1945 году, по прибытию домой. Зимой, одетые в ватные шаровары, в телогрейки или старые полушубки, в шапках–ушанках, в валенках не по размеру мы не были похожи на девчат.

В кинофильме «В шесть часов вечера после войны» на платформе поезда показаны девушки–пулеметчицы в новых полушубках и в хромовых сапогах. Кажется, что им ничего не страшно, ни пули, ни бомбежка. На самом деле, было совсем иначе. К тому же, хромовые сапоги носил только старший офицерский состав.

Все воинские эшелоны, которые мы сопровождали, доставлялись на станции назначения без единого повреждения. Даже при налете вражеской авиации на станции Фастов, западнее Киева, где почему–то скопилось много воинских эшелонов, удалось создать мощную огневую преграду, и ни один вражеский самолет не достиг цели.

В июне 1944 года с платформы мы сошли на землю Украины и продолжали вести оборону железнодорожных объектов.

Наступление наших частей уже шло на всех фронтах. В конце лета 1944 года наши части перешли государственную границу. Наш полк перевели в Польшу, в район Сандомирского плацдарма, на оборону моста через реку Вислу у города Тарнобжег. Когда мы прибыли на берег реки, на воде еще стояли понтоны и плоты. Передовые части только что форсировали Вислу. Строительный батальон строил деревянный мост при нас.

Здесь я вспоминаю еще один фильм «Майор Вихрь», потому что мы оказались соучастниками тех событий. В основе фильма достоверный факт, когда немцы хотели и готовились к этому – взорвать город Краков и затопить его водами Вислы. Город был заминирован. Наши отважные воины ломают планы гитлеровцев, город был спасен. Однако фашистам все–таки удалось в конце января 1945 года взорвать на Висле плотину.

Город Тарнобжег от реки отделяла полоса леса и земляной вал–дамба. Здесь между рекой и дамбой располагались наши огневые точки и землянки.

Взрыв плотины немцы произвели ночью. Вода в реке стала быстро подниматься. По телефонной связи мы получили приказ: «Срочно эвакуируйтесь». Скоро только слова сказываются. В окопе установлен тяжелый пулемет. Десяток ящиков с патронами, а в землянке винтовки, свое какое–никакое имущество – все это нужно было спасти, спастись и самим. А дверь в землянку открывалась наружу. Чего больше потребовалось от нас, а в расчете всего 3 девушки, физической силы и выносливости или психологической собранности? Пожалуй, всего – того и другого. За короткое время мы успели перетаскать все наверх, на дамбу. Пока мы стояли на ней, землянки и окопы затопили воды Вислы. После этого мы вступили на территорию Германии. Наш 4–й зенитно–пулеметный полк принимал участие в Берлинской операции.

Первым объектом обороны был полуразрушенный мост через реку Одер в Бреслау, по которому можно было ходить только людям. Отсюда переехали в г. Глогау, где принимали участие в уничтожении группировки противника. Главная задача была – не допустить прорыва немцев из окружения. Остановились примерно в полкилометре от города. Окопы и землянки мы больше не рыли. Пулемет устанавливали прямо на землю с сектором обстрела 360 °, для возможности ведения огня по наземным и воздушным целям. Жильем у нас был какой–нибудь угол разбитого дома, только чтобы была крыша на случай дождя.

Меткий огонь зенитных установок вынудил авиацию противника совершать полеты только ночью. К цели они подходили с разных направлений и на разных высотах.

В одну из ночей в конце марта я стояла на посту. Погода была теплая, ночь лунная и очень светлая. Как на замедленной киноленте, в небе, разжиженном светом луны, приближался Мессершмидт–109. Он шел на высоте около 700 метров, сбросил скорость и стал чуть–чуть менять курс на город. Лучшей цели и быть не может. Я открыла огонь, и горящий самолет пошел в падение. На следующий день меня пригласили на КП батальона для оформления наградных документов.

Долгожданный День Победы встретили на обороне моста через Одер. Никакого населенного пункта не было видно. Вокруг нас была красивая липовая роща. Она–то и не позволила нам в эту ночь наблюдать красоту огня, который вели в частях из всех видов оружия. О победе нам сообщили по телефону ранним утром 9 мая. Радости не было предела. Только мы очень жалели о том, что нам не пришлось последний раз пострелять из наших ДШК.

Война окончена нашей победой!

Некоторое время мы еще продолжали находиться на этом же месте. Затем весь личный состав полка был собран на казарменное положение в большие дома на одной из улиц города Гургау. На обороне полка оставались 3 пулеметных расчета. Остальные расчеты готовили пулеметы и всю материальную часть к сдаче на длительное хранение.

Здесь было проведено построение полка. Командир полка благодарил нас за службу и вручал награды. За сбитый самолет меня наградили орденом Красной Звезды. Вручили мне также знак «Отличный пулеметчик». За выполнение задания по сопровождению воинских эшелонов еще раньше я награждена медалью «За боевые заслуги».

Всего 4–м зенитно–пулеметным полком 329 стрелковой дивизии сбито 62 самолета противника.

За ратный труд многие мои однополчане отмечены наградами Родины.

Демобилизовали нас в августе 1945 года вместе с мужчинами старших возрастов.

АННА КОТЕНКО

Главная О движении Новости Стать участником Комсомол в Кузбассе Статьи Фото Музыка Видео Контакты
ОДВК «Ветераны комсомола» 2009 © Перепечатка материалов возможна при указании ссылки